Беру все на себя - Страница 11

Когда мы подошли, они уже почти закончили — на этом берегу оставалось человек двадцать ляхов, стадо всякой мелочи, вроде овец и коз, да с десяток пленных, чтобы за скотиной следить. Я с ребятами высадился на берег для удара с тыла, а Егор и Семен Дырка решили продемонстрировать на припятских волнах свои флотоводческие таланты.

Я, если помните, мистер Фокс, хотел использовать тактику стрелкового взвода Советской армии, с поправкой на скорострельность самострелов. Вот, думаю, здесь и попробуем. Велел ребятам снять доспех, оставив только шлемы, и достать из вещмешков маскировочные плащ-накидки с капюшонами. До полных маскхалатов у нас дело-то так и не дошло, да и плащ-накидки от лорда Корнея прятать пришлось — чем-то ему это все не нравится. Арсений, которого к нам десятник Егор приставил, воспротивился было, но я ему объяснил, что в рукопашный бой нам лезть все равно нельзя, а от стрелы или болта подвижность ребят убережет лучше, чем кольчуга.

Вроде бы сделали все по уму — выдвинулись к населенному пункту, поставили задачи каждому десятку, по-пластунски и короткими перебежками вышли на рубеж атаки… нет визуального контакта с противником! Ну что ты будешь делать?

Выслал вперед разведку… ждал, ждал, извелся весь, а потом выходит Яшка на околицу — в полный рост, не скрываясь, да еще и машет, зараза, — быстрее, мол, сюда бегите. Оказалось, что в рыбачьей веси и нет никого — все способные передвигаться собрались на берегу и, раззявив варежки, пялились на бесплатное кино про то, как Егор и Семен Дырка стяжают славу адмирала Нельсона и Фрэнсиса Дрэйка.

Посмотреть было на что! Насады за рыбачьими челнами гоняются, наши две ладьи ляшскую посуду на абордаж берут, а с парома, сломав перила, коровы в воду сигают — топлесс и позабыв надеть купальные шапочки. Абордаж вообще-то длился недолго — ляхов на ладьях человек по пять было…

Что, мистер Фокс? Почему коровы были топлесс? Даже не знаю. Я подобное зрелище как-то раз еще ТАМ наблюдал, и почему-то пришло в голову, что коровы именно топлесс, а не ню.

Вот так, а моих полководческих талантов хватило только на то, чтобы не всех ляхов на берегу перебить, а только тех, кто позатрапезнее других выглядел, пяток же прилично одетых и вооруженных получили по ногам и были оставлены для допроса. Тут, правда, ничего особо сложного не было, только отрокам целеуказание правильно дать. Не конец двадцатого века, когда знаков различия издали не разглядишь или их вообще нет, из-за чего судить приходится по косвенным признакам — ЗДЕСЬ все напоказ, ошибиться трудно.

Потом решили было на тот берег десантироваться, но и тут облом вышел: ляхи так густо стрелами и прочей метательной гадостью встретили, что мы плюнули и решили не связываться. Семен Дырка, правда, завелся — орал, что на четырех ладьях и четырех насадах мы вдоль берега так разойтись сможем, что ляхи везде не поспеют, но Егор его быстро окоротил: ляхи-то конные, а мы пешие, много ли навоюем? Перебьют наши мелкие отряды по очереди. Все равно они никуда не денутся — подойдет воевода Корней, переправимся и догоним. С пленными и скотиной быстро уйти не смогут, да и следы стада не спрячешь.

На том и порешили, а под горячую руку допросили пленных, мягко говоря, с пристрастием. Один, правда, почти сразу помер — болтом ему какой-то крупный сосуд в ноге порвало, трое ничего толком не знали, а вот пятый… Тут-то кое-какие непонятки и разъяснились.

Оказывается, ляхи в наших палестинах не так просто от сырости завелись — их князь Всеволод Городненский не только через свои земли пропустил, но и сопроводил до самой Припяти! Дал тягло и телеги для обоза и вел свою дружину рядом, не то охраняя ляхов, не то присматривая, чтобы те севернее Припяти не хулиганили. Вот и думай! С чего вдруг Всеволод Городненский против Мономашичей пошел — ведь на сестре Мстислава Киевского женат. Пленный нам этого, конечно, объяснить не мог, да мы и не спрашивали…

Ночью послали разведку на тот берег. Я было с ними намылился, но Егор на меня так глянул… только глянул, но и этого хватило. Ушел Яков с четырьмя разведчиками, Арсений (вот уж на все руки мастер) и двое огневцев за кормщиков на челнах. А я остался ждать да слушать охи и ругань Семена Дырки. Ему во время неудачного десанта прямо по наноснику шлема угадало, скорее всего, керамическим шариком из пращи — что-то более серьезное, скажем, стрела или арбалетный болт, его наверняка убили бы или уложили с серьезным сотрясением мозга. Наносник от удара согнулся, и уже к ночи у Семена нос стал величиной с кулак, а под обоими глазами такие синячищи — прямо «мистер Икс» в маске! И ведь надо же — ни убитых, ни особо сильно раненых не было, а именно «адмиралу Дрэйку» так не повезло!

Да, мистер Фокс, скажу я вам: лучше уж самому десять раз в разведку смотаться, чем вот так сидеть и ждать. Но ничего, ребята вернулись целые и невредимые, доложили, что ляхи обоз отправили, а примерно полсотни конных задержались берег стеречь. Оставалось только ждать воеводу Корнея. Лесовики против конных ляхов точно не вояки, мои ребята — туда-сюда, как сложится, а каковы в бою огневцы, — неизвестно. По-любому, вряд ли дотягивают до уровня ратнинцев. С таким личным составом форсировать Припять на глазах у противника… лучше не надо.

А на следующий день вышел у меня, мистер Фокс, интересный разговор с десятником Егором. Очень интересный, смею вас заверить, я бы даже сказал, интереснейший!

С утречка, чтобы время зря не терять, решил я ребят потренировать в высадке с ладьи на берег — десант вроде бы как. А «адмирал Дрэйк» мне и инструктора дал — огневского мужика, откликающегося на кличку Колоброд. Ничего так мужик, чувствуется, бывалый, только один недостаток — чувство юмора у него… даже не знаю, с чем и сравнить… с колуном, что ли? Такое же «вострое» и «изящное». Объяснял вроде бы толково, а как дело до практики дошло, принялся действия моих ребят комментировать на уровне: «Дывысь, Голопупенко, яка чудна хвамилия — Зайцив!» И сам же, зараза, над своими шуточками первый ржет, идиотина косорылая!